Утром запонка
пропала,
и от папы
всем
попало.
А когда
пропал
и галстук,
папа
даже
испугался.
А когда
пропала
бритва,
началась
в квартире
битва.
Папа лазил
под диваны,
двигал кресла
и кровать,
шарил палками
под ванной,
стал со шкапом
воевать.
Но ни запонки,
ни бритвы
бедный папа
не нашёл,
и сердитый
и небритый
он без галстука
ушёл.
Все полезли
под диваны,
двигать начали
кровать,
шарить палками
под ванной,
чемоданы
открывать.
Три часа
без передышки,
перетряхивали
книжки.
Проползали
по паркету
и шептали:
— Нету, нету…
Почему в углу
котята
подозрительно
пищат?
Может, скушали
котята
папин галстук
натощак?
Может, он
попал
в корыто?
Вся квартира
перерыта,
нету галстука
нигде —
ни на суше,
ни в воде.
— Мила,
Милочка,
Людмила!—
Мама
Милочку
будила.
Мила спрыгнула
с кровати,
на ходу
надела платье
и помчалась
на подмогу
в башмаках
на босу ногу.
Залезала
под диваны,
рылась в печке
и под ванной;
даже нос
у Милы в саже —
до того старалась
даже!
Открывала
чемоданы…
Только вдруг
раздался стук,
и у Милы
из кармана
что-то
выкатилось
вдруг.
Покатились
из прорехи
и катушки
и орехи,
камни,
запонки
и пробки,
бритва папина
в коробке.
Не под ванной,
не в диване,—
всё у Милочки
в кармане.
— Вот так
наша Милочка,
Милочка —
копилочка!
Что ж ты
лезла под диваны,
рылась в печке
и под ванной?
И призналась
Милочка,
Милочка —
копилочка:
— Потому что
интересно
лазить
в печку
и под кресло.