Перед концом урока наша учительница, Раиса Ивановна, сказала:
— Ну, поздравляю вас, ребята! Школьный совет постановил устроить в нашей школе живой уголок. Такой маленький зоосад. Вы будете сами ухаживать и наблюдать за животными…
Я так и подпрыгнул! Это ведь очень интересно! Я сказал:
— А где будет помещаться живой уголок?
— На третьем этаже, — ответила Раиса Ивановна, — возле учительской.
— А как же, — говорю я, — зубробизон взойдет на третий этаж?
— Какой зубробизон? — спросила Раиса Ивановна,
— Лохматый, — сказал я, — с рогами и хвостом.
— Нет, — сказала Раиса Ивановна, — зубробизона у нас не будет, а будут мелкие ежики, птички, рыбки и мышки. И пусть каждый из вас принесет такое мелкое животное в наш живой уголок. До свиданья!
И я пошел домой, а потом во двор, и все думал, как бы завести у нас в живом уголке лося, яка или хотя бы бегемота, они такие красивые…
Но тут прибежал Мишка Слонов и как закричит:
— На Арбате в зоомагазине дают белых мышей!!
Я ужасно обрадовался и побежал к маме.
— Мама, — кричу я ей, — мама, кричи ура! На Арбате дают белых мышей.
Мама говорит:
— Кто дает, кому, зачем и почему я должна кричать ура?
Я говорю:
— В зоомагазине дают, для живых уголков, дай мне денег, пожалуйста!
Мама взялась за сумочку и говорит:
— А зачем вам для живого уголка именно белые мыши? А почему вам не годятся простые серенькие мышата?
— Ну что ты, мама, — сказал я, — какое может быть сравнение? Серые мышки — это как простые, а белые — вроде диетические, понимаешь?
Тут мама шлепнула меня небольно, дала денег, и я припустился в магазин.
Там уже народу видимо-невидимо. Конечно, это понятно, потому что известно, кто же не любит белых мышей?! Поэтому в магазине была давка, и Мишка Слонов стал у прилавка следить, чтобы больше двух мышей в одни руки не отпускали. Но все-таки мне не повезло! Перед самым моим носом мыши кончились. Ведь это одно расстройство! Я не могу себе позволить покупать мышей на рынке, там за них с меня три шкуры сдерут. Я говорю продавщице:
— Когда будут еще мыши? А она:
— Когда с базы пришлют. В четвертом квартале, думаю, подкинут.
Я говорю:
— Плохо вы снабжаете население мышками первой необходимости.
И ушел. И стал худеть от расстройства. А мама, как увидела мое выражение лица, всплеснула руками и говорит:
— Не расстраивайся, Денис, из-за мышей. Нету и не надо! Пойдем купим тебе рыбку! Для первоклассника самое хорошее дело — рыбка! Ты какую хочешь, а?
Я говорю:
— Нильского крокодила!
— А если поменьше? — говорит мама.
— Тогда моллинезию! — говорю я.
Моллинезия это маленькая такая рыбка, величиной с полспички.
И мы вернулись в магазин. Мама говорит:
— Почем у вас эти моллинезии? Я хочу купить десяточек таких малюток, для живого уголка!
А продавщица говорит:
— Полтора рубля штучка! Мама взялась за голову.
— Это, — сказала мама, — я и представить себе не могла! Пойдем, сынок, домой.
— А моллинезии, мама?
— Не нужно их нам, — говорит мама. — Они кусаются. Пойдем-ка, и вместо одной такой малявки купим огромного судака, или зеркального карпа, приготовим его в сметане, позовем Мишу и будем пировать. А моллинезии, ну их, они кусаются…
Но все-таки, скажите, что мне принести в живой уголок? Мыши кончились, а рыбки кусаются… Одно расстройство!