Жили-были в давние времена два хана: Хан Запада и Хан Востока Послал однажды Хан Востока письмо к Хану Запада с гонцом, и было в том письме сказано вот что: «Когда твои табунщики гнали табуны с горных лугов в степь, мой на весь мир знаменитый жеребец, услышав их топот, заржал. Стало быть, жеребята из твоих табунов в этом году — все мои!»
Удивился Хан Запада дерзости и глупости соседа. Удивился и задумался. Войну начинать ему не хотелось, а лишиться приплода своих бесчисленных табунов тоже было обидно.
Решил Хан Запада созвать на совет стариков, прославленных в народе. Созвали мудрейших, рассказал им хан, что его тревожит.
И вот выступил вперед седобородый старик по имени Женали.
— Прикажи, владыка, вооружить сорок храбрых всадников, которые слушались бы меня во всем. Дай мне сорок пустых мешков, рослого верблюда, маленького ослика да козла с длин-. ной бородой, и я избавлю тебя от заботы.
Обрадовался хан, распорядился дать старику Женали все, о чем он просил, и наказал своим всадникам:
— Повинуйтесь Женали, как мне самому, не то меч мой отведает вашей крови!
Пустился старик Женали во главе своего отряда в путь.
Много дней и много ночей ехали они, пока достигли, наконец, столицы Хана Востока. Шатер свой Женали раскинул у городских стен, на берегу реки, и велел всадникам:
— Соберите побольше булыжников на реке, наполните ими мешки,-поезжайте в город и швыряйте камни в ханских собак.
Как он велел, так всадники и сделали. Забросали они собак хана камнями. Подняли собаки визг и вой. Призвал разгневанный Хан Востока своего визиря и спрашивает:
— Кто посмел обидеть моих собак?
— Приезжие люди бросали в них булыжники, великий хан,— ответил визирь, дрожа и низко кланяясь.
— Пошли ко мне немедля их старшего! Пусть придет набольший!
Поскакал визирь самолично к старику Женали и говорит:
— Наш милостивый хан немедля требует к себе вашего старшего-набольшего!
А Женали сидит себе спокойно на бережку и показывает на верблюда:
— Вот у нас самый большой! Веди его, если тебе надо!
Привели верблюда во дворец. Разъярился хан. Кричит:
— Я ведь не о росте говорил, я о старшинстве говорил! Веди ко мне их старшего. Кто у них там с бородой?!
Помчался визирь к Женали, прискакал, пот со лба рукавом утирает:
— Хан требует к себе вашего бородатого!
А Женали не тревожится ничуть. Показал на козла, который тут же травку щипал:
— Вот он, наш бородач! Веди, коли тебе угодно!
Потащили во дворец козла. Козел головой мотает, упирается. Как увидел его Хан Востока, побелел от злости.
— Разве я о такой бороде говорил? Я ведь седобородого старика привезти приказывал!
Полетел визирь к Женали в третий раз, гонит коня во весь опор, сам еле дух переводит. Говорит старику:
— Хан Востока, уф, требует тебя, уф, самого во дворец!
— Так бы сразу и сказал!— рассердился Женали.— Нет мне от вас покоя!
Пришел Женали во дворец. Хан Востока спрашивает грозно:
— Как смели твои, люди побить моих, лучших собак?
А старик Женали ему в ответ:
— На отару Хана Запада напали волки, а ваши собаки тут разлеглись, будто им и дела никакого нет!
Изумился Хан Востока.
— Ты в своем уме, старик? Что за дело им до вашей отары?!
Тогда Женали ему в ответ:
— А какое дело нашим табунам до ржанья твоего знаменитого жеребца?
Не нашелся хан, как ответить. На помощь к нему пришла жена.
— Мы тебе завтра ответим, старик,— сказала ханша.— Только завтра ты приходи во дворец не голый и не одетый, не пешком и не верхом, по дороге и без дороги.
Вернулся старик Женали к себе в шатер. Сидит и размышляет: «Рогожа — не одежа, обочина — не дорога, осел мой — не лошадь...» Сшил себе бешмет из рогожи, сел верхом на маленького ослика и отправился преспокойно к Хану Востока.
Сам по обочине правит, ногами по земле перебирает.
А ханша уже его поджидала. Увидела Женали из окна, подозвала его и говорит:
— Ты перехитрил меня, старик! Я сама расскажу хану, как ты прибыл. Возвращайся и передай своему владыке, что Хан Востока по достоинству оценил ум вашего народа.
Привез старик Женали Хану Запада добрые вести.
На радостях хан насыпал ему мешок да еще мешок, а всего сорок мешков золота. И жил мудрый Женали до смерти в богатстве и почете.