Давеча еду в трамвае и любуюсь на кондукторшу. Очень она, вижу, славно и мило ведёт своё дело. Всё у неё удивительно хорошо получается. Легко, красиво и так и надо.
Она любезно объявляет станции. Внимательно за всем следит. Со всеми приветливо беседует. Старых поддерживает под локоток. С молодыми острит. Ну прямо любо-дорого на неё глядеть.
И сама она имеет миленькую внешность. Одета чистенько, аккуратно. Глазки у неё сверкают, как звёздочки. Сама весёлая, смешливая, заботливая. Входит в каждую мелочь, всем интересуется.
Другая кондукторша рычит в ответ, если её спрашивают, и прямо чуть ногами не отбивается от пассажиров. А эта — нечто поразительное. Ну прямо видим картину из недалёкого будущего.
И вот любуюсь я на эту работу, и на душе у меня приветливо становится.
И вижу: все пассажиры тоже исключительно довольные едут. Так на них хорошо и благоприятно действует настоящая, красивая работа.
И уже мне надо сходить, а я всё, как дурак, еду и удивляюсь на кондукторшу. И улыбка не сходит с моего лица.
И вижу: со мной рядом сидит пожилая женщина. И она тоже то и дело посматривает на кондукторшу и тоже любуется ею.
Потом вдруг эта женщина обращается ко мне. Она говорит:
— Если я не ошибаюсь, вы тоже в восхищении от работы этой славной кондукторши. Представьте себе, что и я одинаково с вами чувствую. Я не знаю, кто вы, но у меня есть предложение. Давайте как-нибудь отметим поведение этой кондукторши. Давайте занесём похвалу в её послужной список. Задержимся минут на пять и как-нибудь сообразим, как это сделать, чтоб отметить её полезную деятельность на транспорте. Для неё это будет поощрение и хорошая память, что вот как ей нужно в дальнейшем поступать.
Я говорю:
— Полностью согласен с вами, мадам. И вполне разделяю ваше решение.
Женщина говорит:
— Что касается меня, то я член райсовета, и к моему заявлению всё-таки отнесутся внимательно и не по-казённому.
Я говорю:
— Вот и хорошо. Давайте спросим у кондукторши, как лучше это сделать.
Женщина говорит:
— Нет. Давайте спросим у неё фамилию или её номер. И давайте прямо в печати выступим с заметкой: дескать, вот какие бывают факты, спасибо, так и надо и прочее.
Женщина встаёт со своего места и хочет спросить кондукторшу то, что нас интересует. Но в этот момент кондукторша выходит на площадку и там убедительно беседует с одним пассажиром, который едет вместе со своим выпившим приятелем. И вот кондукторша советует пассажиру покрепче держать своего друга, чтоб тот на повороте не нырнул бы на мостовую.
Сделав распоряжение, кондукторша возвращается в вагон, и моя соседка немного дрожащим от волнения голосом просит кондукторшу сообщить свою фамилию, маршрут и служебный номер.
Тут я опомниться не успел, как разразилась гроза. Милая кондукторша изменилась в лице. Сначала покраснела, потом побелела и вдруг крикнула:
— А тебе на что моя фамилия? Ты что, старая кикимора, не в своё дело нос суёшь? Или ты хочешь сказать, что я неправильно сделала, что пьяного в вагон пустила? Так я тебе, старая хрычовка, на это скажу: лучше бы я тебя в вагон не пустила, чем я бы оставила немного выпившего на улице, где он…
Член райсовета, растерявшись, начинает бормотать:
— Видите, мы, собственно говоря…
Я говорю:
— Слушайте, товарищ кондукторша… Вы не поняли нас…
Кондукторша говорит:
— А тебе ещё чего надо? Ты-то ещё что, арап, суёшься? Много вас тут, кровопийц, едет и чуть что — придираются и жалобы строчат. Только всё недовольны и недовольны. Только каждый норовит за пятку укусить… Прямо нельзя работать.
Мы с женщиной до того растерялись, что не нашлись даже что-нибудь сказать. Один из пассажиров говорит кондукторше:
— Чего вы понапрасну горячитесь и этим портите свою драгоценную кровь? Вы их не поняли: эти двое, наоборот, хотели вас похвалить, чтобы сделать вам поощрение по службе.
Кондукторша, смутившись, говорит:
— Ax, пожалуйста, извините! Знаете, до того дошло, что каждый пассажир вроде тигра представляется. Каждый норовит устроить неприятность.
Женщина, пожав плечами, говорит:
— Вот теперь я не знаю, как мне поступить. С одной стороны, мне хотелось отметить полезную деятельность на транспорте, а с другой стороны, она на меня накричала и тем самым показала, что у неё ещё бывают прорывы.
Женщина вышла из вагона не совсем довольная. Мне было тоже немного досадно, что мы не успели в восторженных тонах отметить в печати полезную деятельность кондукторши.
Фамилию кондукторши я не знаю. На мой вопрос она, мило улыбнувшись, ответила:
— Меня зовут Валя. А фамилию свою я вам не скажу: у меня муж ревнивый.
Так что в этом моём фельетоне я отмечаю полезную деятельность кондукторши без указания фамилии.
Привет, милая Валя! Не все пассажиры — тигры.