Вошка да блошка в одном доме вместе живали и пиво в яичной скорлупке варивали. Вошка в ту скорлупку попала и обожглась. А блошка перепугалась да кричать стала. Тут и скажи ей дверка: «Чего ты раскричалась, блошка?» — «Да ведь вошка-то обожглась!»
И стала дверка скрипеть. А метелочка в углу стала ей выговаривать: «Что ты скрипишь, дверочка?» — «А как же мне не скрипеть?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась…»
Тогда и метелочка принялась мести что есть мочи. А мимо-то катилась тележка и говорит: «Чего ты так метешь, метелочка?» — «А как же мне не мести?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась…»
Тогда сказала тележка: «Ну, так я стану кататься», — и покатилась что есть мочи. Тогда заговорил катышек навозца, мимо которого тележка катилась: «Чего ты, тележка, катаешься?» — «Как мне не кататься?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
Месть метелке захотелось…»
Тогда сказал катышек: «Ну, так я же разгорюсь!» — и стал гореть ярким пламенем. А около катышка стояло деревце и сказало: «Катышек, чего ты разгорелся?» — «Как мне не разгореться?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
— Месть метелке захотелось,
А тележке-то кататься…»
Тогда и деревце сказало: «Ну, так я стану раскачиваться», — и давай раскачиваться, так что с него листья посыпались. Увидела это девочка, которая шла с кружечкой, и сказала: «Деревце, чего ты раскачалось?» — «Как же мне не раскачаться?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
Месть метелке захотелось,
А тележке-то кататься,
Катышку-то разгораться…»
Тут уж и девочка сказала: «Ну, так я разобью свою кружечку!» — и разбила кружечку. Тогда заговорил тот родничок, из которого вода бежала: «Девочка, чего это ты разбила кружечку?» — «Как же мне не разбить кружечку?
Вошка наша обожглась,
Блошка с горя извелась,
Дверка скрипом расскрипелась,
Месть метелке захотелось,
А тележке-то кататься,
Катышку-то разгораться,
Деревцу-то раскачаться…»
«Э-э! — сказал родничок. — Ну, так я же разольюсь!» Разлился — ив его разливе все потонуло: и девочка, и деревце, и катышек, и тележка, и метелочка, и дверка, и блошка, и вошка — всего как не бывало!