Пошел цыган коней воровать, а семья в таборе осталась. Вот ждут его день, другой, третий – нет цыгана, никаких весточек он не подает. Что такое? Всполошилась семья, подняли табор на ноги. Отправились искать цыгана. Долго искали, но так и не нашли.
Решили все, что погиб он. Справили по цыгану поминки, пролила жена слезы и забывать потихоньку стала...
А произошла с цыганом вот какая история. Вышел он ночью на поляну, видит: пасется конь красоты необыкновенной.
Грива у коня длинная, хвост по земле стелется, из-под копыт искры сыплются.
Один раз скакнет этот конь – через всю поляну перелетает. Захотелось цыгану этого коня поймать, стал он к нему подкрадываться, да только поближе подошел, как конь, почуяв человека, заржал так, что земля затряслась. Рванулся конь и прочь поскакал, только его цыган и видел. Обида взяла цыгана. «Как же так, – думает, – ведь я не новичок в таких делах, а коня взять не сумел. Надо отыскать его».
Подумал и отправился. Идет по следу. День идет, другой идет. Приводят его следы к пещере. Испугался цыган, да делать нечего, надо дальше в пещеру идти, если хочешь коня взять.
А пещера все ниже и ниже, все глубже и глубже опускается. Шел, шел цыган и попал в царство змеиное. В этом царстве старшим был Змей двенадцатиглавый – страшилище, каких свет не видывал, а остальные Змеи были у него в работниках.
Увидал старший Змей цыгана, налетел на него и кричит:
– Как посмел ты, цыган, в мое царство зайти?
Испугался цыган, а виду не подает. Рассказал он Змею:
– Так и так, так и так.
Не смог я коня сразу взять, пошел по его следам, вот он меня к тебе и привел.
– А знаешь ли ты, цыган, что отсюда обратного хода нет? Так что выбирай: или смерть примешь, или ко мне в работники пойдешь.
Кому охота умирать? Ясное дело, пошел цыган к Змею в работники.
– Ты, цыган, по лошадям большой мастер, а потому будешь копей моих волшебных пасти, – приказал Змей.
С той поры принялся цыган пасти волшебный табун. Не простые были в нем кони. В подземелье у Змея ели они камни драгоценные и пили из серебряного ручья. И только один раз в год выпускал их Змей на волю.
Проходит год, проходит другой, проходит третий. Понравился цыган Змею, подружился он с ним, стало ему жалко цыгана. Как-то раз подзывает он его и говорит:
– А что, цыган, хотел бы ты домой вернуться? А у цыгана все три года на душе неспокойно было, уж больно ему домой хотелось, сбежал бы давно, да только разве из-под змеева надзора ускользнешь. Как услышал цыган слова Змея, обрадовался:
– Отпусти меня, Змей. Три года служил я тебе, а теперь хочу семью свою повидать, на жену да на детей посмотреть.
– Хорошо, – согласился Змей, – отпущу я тебя. Только учти: никто не должен знать, что с тобой здесь произошло.
Возьму с тебя клятву, и если ты ее нарушишь, то не миновать тебе беды.
Ударил Змей хвостом, расступилась земля. Свистнул Змей двенадцатиглавый, и все Змеи вокруг в клубок свились.
Стал клубок этот разматываться и размотался до самой земли.
– Полезай! – приказал Змей цыгану, и цыган полез наверх. Вылез он на землю, осмотрелся по сторонам, видит: камень большой лежит. Оплели Змеи этот камень и принялись его лизать.
Вышел Змей и приказал:
– Клянись, цыган, что не нарушишь слова.
– Да чтоб жене моей и детям жизни не видать, если я расскажу! – поклялся тот страшной клятвой.
– А теперь лизни камень, – приказал Змей. Лизнул цыган камень, и отпустил его Змей в табор. Пришел цыган домой, а родные чуть с ума не посходили. Как же, ведь его уже давно мертвецом считали. Жена рада, дети рады.
– Где же ты был, муж мой дорогой? Отчего так долго пропадал? Расскажи!
Как увидел цыган семью свою, так обрадовался,, что в голове затуманилось. Забыл он о слове, данном Змею, стал рассказывать о своих бедах, приключениях, а как к концу рассказ его подошел, спохватился:
– О дэвлалэ! Что я наделал?
Ведь я клятву, данную Змею, нарушил!
Закричал цыган, упал на землю и стал по земле извиваться. Извивался, извивался и превратился в змею ядовитую. Принялся он на жену и детей своих бросаться, перекусал их, и упали они рядом с ним замертво. Наутро заглянули цыгане в их полог, глядят: лежит цыганка мертвая, рядом с ней дети мертвые лежат, а между ними змея ползает.